Один человек приехал из Шираза, Ирана. Его звали Ширази, потому что он происходил из Шираза. Он был великим художником, самым знаменитым в Ширазе. И он был чудесным человеком. Прежде чем он появился в Индии, появилась тысяча и одна история о нём. Императором был Шах-Джахан; он слышал об этих историях. Он пригласил скульптора ко двору. Ширази был суфийским мистиком.
Шах-Джахан спросил его:
— Я слышал, что ты можешь изваять всё тело мужчины или женщины, просто коснувшись их руки и не видя их лиц. Это правда?
— Дай мне один шанс, — ответил Ширази, — но с одним условием. Помести двадцать пять прекрасных женщин из твоего дворца за занавес. Позволь мне коснуться их рук из-за занавеса. Я коснусь их рук и выберу одну, но с одним условием. Кого бы я ни выбрал, я сделаю её статую; если статуя будет абсолютно истинной, и ты, и весь твой двор будут удовлетворены, тогда эта женщина будет моей. Я хочу на ней жениться, я хочу женщину из твоего дворца.
Шах-Джахан был готов. Он сказал:
— Я согласен.
Двадцать пять прекрасных рабынь поместили за занавес. Он прошёл от первой до двадцать пятой и отверг их всех. Просто ради забавы дочь Шах-Джахана, стоявшая за занавесом, когда все двадцать пять были отвергнуты, протянула руку. Он коснулся её руки, закрыл глаза, почувствовал что-то и сказал:
— Вот моя рука.
И он надел на руку кольцо в знак того, что, в случае успеха, она будет его женой.
Шах заглянул за занавес и пришёл в ужас: «Что наделала эта девочка?» Но он не беспокоился, потому что было почти невозможно сделать скульптуру женщины, просто коснувшись её руки.
На три месяца Ширази исчез в своей комнате. Днём и ночью он работал. Через три месяца он пригласил императора, и весь двор и император не могли поверить своим глазам. Она была в точности похожа! Он это смог. Император не нашёл ни одного изъяна — он хотел найти изъян, потому что не хотел, чтобы его дочь вышла замуж за бедного человека, но теперь не было никакого выхода: он дал слово.
Он был встревожен, и его жена так встревожилась, что заболела. Она была беременна, и, рожая ребенка, умерла в агонии. Её звали Мумтадж Махал. И король пришёл в отчаяние — как спасти дочь? Он попросил скульптора прийти и рассказал ему всю историю.
— Это была ошибка. Во всём виновна девушка, но посмотри на мою ситуацию: моя жена умерла, и умерла потому, что не могла согласиться, чтобы её дочь вышла замуж за бедного человека. И я тоже не могу согласиться, хотя и дал слово.
Скульптор сказал:
— Не о чем беспокоиться. Ты должен был мне сразу рассказать; я вернусь в Шираз. Не беспокойся. Забудь об этом!
— Но это невозможно, — сказал король, — я не могу забыть. Я дал тебе слово. Подожди. Дай мне подумать.
Премьер-министр предложил:
— Сделай такую вещь: твоя жена умерла, это великий художник, и он это доказал. Пусть он сделает копию в память о твоей жене. Ты должен создать красивую могилу, самую красивую в мире. И сделай условием, что если ты одобришь эту копию, тебе придётся отдать дочь ему в жёны. Если ты её не одобришь — всё кончено.
Это обсудили с художником, и он был согласен.
«А я, — подумал король, — никогда не одобрю».
И Ширази сделал множество копий, и они были так красивы, но всё же король упорствовал и говорил: «Нет, нет, нет». Первый министр пришёл в отчаяние, потому что эти копии были редкой красоты, и отвергать её было несправедливо. И он распустил слух, позаботившись о том, чтобы он дошёл до скульптора, будто девушка, которую он выбрал, очень больна. Неделю она была больна, через неделю ей стало ещё хуже, а на третью неделю она умерла — по слухам. Когда до скульптора дошёл слух, что девушка умерла, он сделал свою последнюю копию. Девушка умерла — его сердце было разбито. И это была последняя копия. Он принёс её королю, и тот её одобрил. Трюк был в том, что девушка была больна, и не было больше речи о том, чтобы он на ней женился.
Эта копия стала Тадж-Махалом. Эта копия была создана суфийским мистиком. Как он мог создать весь образ женщины, просто коснувшись её руки? Наверное, он был в каком-то другом пространстве. Наверное, в то мгновение он не был в уме. Это мгновение должно б
